Исторический рассказ о [соляном] бунте, который 22-го июня 1648 года произошел в Москве, описано одним знатным лицом, бывшим очевидцем и сообщившим известие об этом бунте одному своему другу в Амстердаме.

В 1648 году, 2-го июня, по старому стилю, в пятницу, до полудня, его величество царь всей России Алексей Михайловичу вместе с патриархом и в сопровождении знатных бояр, торжественно совершал ежегодную процессию. Случаем этим воспользовался народ, чтобы подать его царскому величеству некие прошения по поводу невыносимо громадных податей и налогов, которыми в течение нескольких лет он был обременен, вследствие чего впал в разорение. Бояре, окружавшие его царское величество, приняли эти прошения и не только разорвали их да клочки, но еще бросили эти клочки в лицо просителям, над которыми издавались и посадили в заключение. Народ был взбешен против бояр и по окончании процессии толпою явился на царский двор. Тут стрельцы приняли сторону народа, и затем, после обеда, и народ, и стрельцы ворвались в дом Бориса Ивановича Морозова, главного после его царского величества правителя всей России. Дом этот был ими в конец ограблен: все найденные ими драгоценные вещи были разбиты на куски топорами и дубинами, неистово крича при этом: “то кровь наша!”. После этого, разделив между собою остальную добычу, они приступили было к разрушению самого дома Морозова. Тогда его царское величество прислал им сказать, что дом этот принадлежите ему. Услыхав это, бунтовщики немедленно покинули его, умертвив трех самых главных служителей. Сам же Морозов бежал в одну из комнат его царского величества, где и укрылся. Из дома Морозова толпа бешено повалила к дому Назара Ивановича Чистова великого канцлера (дьяка) государства и правителя всех иностранцев, которого дом они тоже совсем разграбили и где захватили невероятное количество золота и серебра. Когда Чистов из бани возвращался домой, бунтовщики, встретив его, избили дубинами и топорами. Первый, ударивший его топором по голове, закричал ему при этом: “изменник, это тебе за соль”, — ибо именно он наложил большую подать на соль.

Сделав это, они толпою бросились к царскому дворцу, придя к которому, народ принялся громко требовать выдачи Морозова и других служилых людей. Тогда царь сам вышел к народу и, видя, что ничто кроме выдачи этих людей не удовлетворит народа, убедительно просил его не лишать их жизни в продолжение еще двух только дней. Таким образом, бунт к полудню был утишен, и народ разбрелся по своим домам.

Что же последовало за этим? Вдруг после обеда в пяти различных местах города вспыхнул страшный пожар, который в течение 13 или 14 часов половину Москвы обратил в груду пепла. В квартал, где жили мы, иноземцы, и русские, пришло несколько поджигателей с твердым намерением зажечь и другие части города; однако ж этому помешали мы, зорко сторожившие. Поджигатели были подвергнуты пытке, причем сознались, что были деньгами подкуплены на это дело Морозовым, который хотел отмстить своим противникам. Узнав об этом, народ еще пуще озлобился против Морозова и, придя к царю, начал требовать выдачи этого человека, пощадить жизнь которого усердно просил бунтовщиков царь, потому что Морозов с детства воспитал его и учил. Вот почему царь дал народу обещание удалить Морозова и послать его для принятая пострижения в который либо из монастырей, а затем с бритой головой сослать на крайний рубеж государства.

Упаси нас Боже от дальнейших подобных бунтов и опасности, но если что еще произойдет здесь, то я при случае извещу вас.

Описание "медного бунта" Патриком Гордоном

Июля 5 [Ошибка П. Гордона Медный бунт был 25 июля 1662 года]. Рано утром, когда я обучал полк на поле у Новоспасского монастыря, к нам явился полковник Крофорд, сообщил, что в городе великое смятение, и дал приказ выступать к Таганским воротам. Я осведомился, где император [царь], и узнав, что он в Коломенском, советовал идти туда.

Мятежники толпою вышли из Серпуховских ворот. Их было около 4 или 5 тысяч, без оружия, лишь у некоторых имелись дубины и палки. Они притязали на возмещение [убытков] за медные деньги, соль и многое другое. С сею целью в разных местах города были расклеены листы, а один стряпчий перед Земским двором читал лист, содержащий их жалобы, имена некоторых особ, коих они мнили виновными в злоупотреблениях.

Когда чернь собралась, большинство из них отправились в Коломенское, где Его Величество пребывал в церкви. Наконец, когда царь вышел из церкви и сел на коня, они весьма грубо и с громкими воплями настаивали, чтобы он загладил их обиды. Царь и кое-кто из бояр порицали их за то, что пришли в таком беспорядке и количестве, и объявили, что обиды будут заглажены, а посему немедленно будет созван совет - им должно лишь немного потерпеть. Тем временем при первом их появлении был послан приказ двум стрелецким полковникам идти со своими полками как можно скорее в Коломенское, а прочим было велено подавить оставшихся в Москве.

Наконец я добился от полковника разрешения самому ехать в Коломенское за приказом, что и сделал весьма спешно. Однако бунтовщики так обложили дворцовые аллеи, что я никак не мог подобраться и с большим трудом избежал плена. По пути назад на лугу стоял полковник Аггей Ал[ексеевич] Шепелев со своим полком, который сильно поредел, ибо многие из его солдат участвовали в бунте.

К этому времени два стрелецких полка явились и были пропущены через задние ворота дворца. Они соединились со всадниками из придворных и без особого риска и труда рассеяли [мятежников], одних загнали в реку, других перебили и множество взяли в плен. Из сих бунтовщиков множество на другой день было повешено в разных местах, а около 2000 с женами и детьми впоследствии сослано в дальние края. Все иноземные офицеры получили за сие дело небольшие пожалованья или награды.

СОБОРНОЕ УЛОЖЕНИЕ 1649 г.

Глава I. О БОГОХУЛНИКАХ И О ЦЕРКОВНЫХ МЯТЕЖНИКАХ

Глава II. О ГОСУДАРЬСКОЙ ЧЕСТИ, И КАК ЕГО ГОСУДАРЬСКОЕ ЗДОРОВЬЕ ОБЕРЕГАТЬ

1. Будет кто каким умышлением учнет мыслить на государьское здоровье злое дело, и про то его злое умышленье кто известит, и по тому извету про то его злое умышленье сыщетса допряма, что он на царское величество злое дело мыслил, и делать хотел, и такова по сыску казнить смертию.

4. А будет кто умышлением и изменою город зазжжет, или дворы, и в то время, или после того зажигальщик изыман будет, и сыщется про то его воровство допряма, и его самого зжечь безо всякого милосердия.

18. А кто Московского государьства всяких чинов люди сведают, или услышат на царьское величество в каких людех скоп и заговор, или иной какой злой умысл и им про то извещати государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всея Русии, или его государевым бояром и ближним людем, или в городех воеводам и приказным людем.

21. А кто учнет к царьскому величеству, или на его государевых бояр и околничих и думных и ближних людей, и в городех и в полкех на воевод, и на приказных людей, или на кого ни буди приходити скопом и заговором, и учнут кого грабити, или побивати, и тех людей, кто так учинит, за то по тому же казнити смертию безо всякия пощады.

Глава VII. О СЛУЖБЕ ВСЯКИХ РАТНЫХ ЛЮДЕЙ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРЬСТВА

1. А будет которыми мерами с которым государьством у Московского государства война зачнется, или в которое время изволит государь кому своему государеву недругу мстити недружбу, и укажет послати на них своих государевых бояр и воевод, а с ними всяких чинов ратных людей, и для тоя службы велит государь своим государевым ратным людем всего Московского государства дати свое государево жалованье, и на то государево жалованье ратным людем денги збирати со всего Московского государства, а побор положити смотря по службе.

7. А будет которые люди учнут ратным людем продавати людския и конския кормы дорогою ценою, и тем людем по суду и по сыску, по тому же наказание чинити, а лишнее взятое отдавати.

10. Да и бояром и воеводам без государева указу ратных людей з государевы службы не роспущати, и посулов и поминков не имати.

11. А будет бояре и воеводы без государева указу ратных людей з государевы службы учнут отпущати, и посулы и поминъки имати, а сыщется про то допряма, и бояром и воеводам за то чинити жестокое наказание, что государь укажет.

Глава X. О СУДЕ

204. А будет по таких должниках в таких долгах никто не ручается, а окупитися им нечем, и их за такия долги отдавати исцом до искупу, опричь дворян и детей боярских. А на правеже дворян и детей боярских бити до тех мест, покамест с должники розделается.

206. А будет кто у кого возмет денег в займы, или чего нибудь для торговли, и тот долг истеряет своим безумием, пропьет, или проворует каким нибудь обычаем, а сыщется про то допряма, а окупитися ему будет нечем, и его отдати исцу головою до искупу же.

Глава XI. СУД О КРЕСТЬЯНEX

2. Такъже будет кто вотчинники и помещики учнут государю бити челом о беглых своих крестьянех и о бобылях, и скажут, что их крестьяне и бобыли, выбежав из-за них, живут в государевых в дворцовых селех, и в черных волостях, или на посадех в посадских людех, или в стрельцах, или в казаках, или в пушкарях, или в и(ы)ных в каких нибудь в служилых людех в Замосковных и в Украинных городех, отдавати беглых крестьян и бобылей из бегов по писцовым книгам всяких чинов людем без урочных лет.

Глава XXII. УКАЗ ЗА КАКИЕ ВИНЫ КОМУ ЧИНИТИ СМЕРТНАЯ КАЗНЬ, И ЗА КАКИЕ ВИНЫ СМЕРТИЮ НЕ КАЗНИТИ, А ЧИНИТИ НАКАЗАНИЕ

4. А будет кто сын или дочь, не помня закона християнского, учнет отцу или матери грубыя речи говорить, или отца и матерь з дерзости рукою зашибет, и в том на них отец или мати учнут бити челом, и таких забывателей закона християнского за отца и матерь бити кнутом.

10. А будет кто не бояся Бога, и не опасаяся государьския опалы и казни, учинит над кем нибудь мучителское наругательство, отсечет руку или ногу, или нос, или ухо, или губы обрежет, или глаз выколет, а сыщется про то допряма, и за такое его наругателство самому ему то же учинити, да на нем же взяти из вотчин его и из животов тому, над кем он такое наругательство учинит, будет отсечет руку, и за руку пятдесят рублев, а будет отсечет ногу, и за ногу пятдесят же рублев, а за нос, и за ухо, и за губы, и за глас, по тому же за всякую рану, по пятидесят рублев.

11. А будет такой же поругатель кого нибудь зазвав, или силою заволокши к себе на двор, учнет бити ослопом, или кнутом, или батоги, и с суда сыщется про то допряма, и такому поругателю за такое его дело учинити жестокое наказание, велеть его бить кнутом по торгом, и вкинуть в тюрму на месяц, да на нем же доправити тому, над кем он такое дело учинит, бесчестье и увечье вдвое.

14. А будет жена учинит мужу своему смертное убийство, или окормит его отравою, а сыщется про то допряма, и ея за то казнити, живу окопати в землю, и казнити ея такою казнею безо всякия пощады.

17. А будет кто с похвалы, или с пьянства, или умыслом наскачет на лошади на чью жену, и лошадью ея стопчет и повалит, ея тем боем изувечит, и беременная будет жена от того его бою дитя родит мертво, а сама будет жива, велеть его бити кнутом нещадно, да его же вкинути в тюрму на три месеца. А будет от того его бою та жена и сама умрет, и его за такое его дело самого казнити смертию.

21. А будет чей человек убьет кого нибудь до смерти, или ранит, обороняя того, кому он служит, и тому человеку того в вину не ставить, а спрашивать того убийства на том, кому он служит.

24. А будет кого бусурман какими нибудь мерами насильством или обманом русскаго человека к своей бусурманской вере принудит, зжечь огнем безо всякого милосердия.

Из «Книги Толковании» Протопопа Аввакума

О царю Алексее! Покажу ли ти путь к покаянию и исправлению твоему?.. Ей, тебе истинну говорю, — время покаятися... Ты ведь, Михайлович, русак, а не грек. Говори своим природным языком; не уничижай ево и в церкви и в дому, и в пословицах. Как нас Христос научил, так и подобает говорить. Любит нас Бог не меньше греков; предал нам и грамоту нашим языком Кирилом святым и братом его. Чево же нам еще хощется лучше тово? Никоея пользы в них несть. А ты, миленькой, посмотри-тко в пазуху-то у себя, царь християнской! Всех ли християн тех любишь? Несть больше, отбеже любы и вселися злоба. Еретиков никониян токмо любишь, а нас, православных християн, мучишь, правду о церкве Божий глаголющих ти. Перестань-ко ты нас мучить тово! Возьми еретиков тех, погубивших душу твою, и пережги их, скверных собак, латынников и евреев, а нас распусти, природных своих. Право, будет хорошо. Меня хотя и не замай в земле той до смерти моей; иных тех распусти. Потому что меня жалуют люди те, знают гораздо везде: так мне надобе себя поупасти, чтобы в гордость не войти. Писано: «отрада на душу гонение велико живет». И ты, пожалуй, распусти иных тех при себе, а я и так хорош. Веть мы у тебя не отнимаем царства тово здесь, ниже иных взущаем на тебя, но за веру свою стоим, боля о законе своем, преданием от святых отец. Грабишь нас напрасно и обнажаешь от Христа. Время и тебе покаятися, понеже любит Господь Бог покаяние.

Решение Земского собора (1 октября 1653 г.)

А о гетмане о Богдане Хмельницком и о всем Войске Запорожском бояре и думные люди приговорили, чтоб великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии изволил того гетмана Богтана Хмельницкого и все Войско Запорожское з городами их и з землями принять под свою государскую высокую руку для православные християнские веры и святых божиих церквей, потому что паны рада и вся Речь Посполигая на православную християнскую веру и на святые божий церкви восстали и хотят их искоренить, и для того, что они, гетман Богдан Хмельницкой и все Войско Запорожское, присылали к великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю веса Русии бити челом многижда, чтоб он, великий государь, православные християнские веры искоренить и святых божиих церквей разорить гонителем их и клятвопреступником не дал и над ними умилосердился, велел их принята под свою государскую высокую руку. А будет государь их не пожалует, под свою государскую высокую руку принята не изволит, и великий бы государь для православные християнские веры и святых божиих церквей в них вступился, велел их помирит через своих великих послов, чтоб им тот мир был надежен.

И по государеву указу, а по их челобитью государевы великие послы в ответех паном раде говорили, чтоб король и паны рада междоусобье успокоили, и с черкасы помирились, и православную християнскую веру не гонили, и церквей божиих не отнимали, и неволи им ни в чём не чинили, а ученили б мир по Зборовскому договору.

А великий государь его царское величество для православные християнские веры Яну Казимеру королю такую поступку учинит: в присяге Яна Казимера короля написано, что ему в вере християнской остеретата и защищати, и никакими мерами для веры самому не теснити, и никого на то не попущати. А будет он тое своей присяги не здержит, и он подданных своих от всякия верности и послушанья чинит свободными.

И он, Ян Казимер, тое своей присяги не здвржал, и на православную християнскую веру греческого закона востал, и церкви божий многие разорил, а в ыных униею учинил. И чтоб их не отпустить в подданство турскому салтану или крымскому хану, потому что они стали ныне присягою королевскою вольные люди.

И по тому по всему приговорили: гетмана Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское з городами и з землями принять…